Мария Игнатьевна устало опустилась на табуретку в прихожей. Жара вымотала ее, ехать пришлось немного больше суток, да ещё и с поклажей тяжелой. А как без неё? Никогда с пустыми руками к дочери не приезжала, тем более больше года ее не видела.
— Мама! Ну как ты сумки такие тяжелые то донесла? И почему без предупреждения? — Ира стояла в прихожей заглядывая в дорожную сумку женщины, битком набитую гостинцами.
Прости, доченька, — оправдывалась женщина. — А насчёт гостинцев…варенье Гришеньке привезла, заготовки острые, как ты любишь. Все свое, с дедом на даче вырастили.
Ирина вздохнула, переводя взгляд с сумок на мать. Приезд ее оказался для женщины полной неожиданностью.
— Ты номер что ли поменяла? — спросила Мария Игнатьевна. — Дозвониться который день не могла, вот и поехала, сердце не на месте. Ладно Раечка, одноклассница твоя на связь вышла, сообщила, что там же живёте, но она и сама тебя редко видит последнее время.
— Да хорошо все, мам. Номер поменяла, забыла тебе сообщить, — произнесла Ирина, и краска вдруг залила ее смуглое лицо.
Мать невольно залюбовалась, Ира — ее младшенькая дочка, самая долгожданная. Есть ещё двое сыновей. Один живет заграницей, несколько лет назад уехал, а так в городе тоже жил, приезжал редко, внуков даже ни разу не видела, что там, вдали от дома родились…
Средний сын иногда приезжает, да с невесткой как-то не ладится у неё, вроде бы все для детей старается делать, а ей не угодишь. Спорить и ссорится женщина не любит, глотает обиды, и продолжает жить дальше. Самое главное — чтобы сыну с ней жилось хорошо, в любви и взаимопонимании.
А вот Ира…за Иру почему то душа больше всего болит. Восемь лет назад выдали ее замуж за парня деревенского Михаила. Все бы жить да радоваться, но после рождения Гриши, Ирина вернулась в отчий дом. Когда мальчик подрос, женщина уехала в город, нашла работу, поступила учиться.
Потом забрала сына, мальчик, привязавшийся к бабушке с дедушкой ещё долго скучал и просился обратно в деревню.
Мария Игнатьевна ехала и думала — какой он сейчас? Наверное подрос, если в отца пошёл то высоким будет…Дед уж очень на внука хотел посмотреть, фотокарточку все просил, когда провожал. Сам бы поехал, так захворал неделю ещё назад, лишь только лучше ему стало, начала Мария Игнатьевна в дорогу собираться.
— Ты отец справишься без меня один? Не могу я сидеть дома больше в неизвестности, душа болит, Иру проведать надо.
-Ну, что же мы в коридоре то сидим, идём за стол, я вчера приготовила борщ и котлетки. Гриша, да что же ты не выходишь ? Бабушка приехала, встречай беги! — проговорила Ира и направилась на кухню.
Из комнаты выглянула вихрастая голова мальчика. Мария Игнатьевна обняла внука. Расплакалась.
-Ладно тебе, ба! Задушишь ведь…
— Подрос то как?! — любовалась Бабушка внуком. — А я тебе свитерок связала, наверное мал будет, — расстроилась женщина.
Сели за стол.
-Мама, тебе сколько котлет положить? — спросила Ирина. На блюде, принесенным ею, лежало пять небольших котлеток. С дороги аппетит разыгрался дай Боже, однако Мария Игнатьевна, постеснялась и сказала.
— А ты поставь на стол, сама возьму.
Женщина съела полупустой борщ, что чуть покрывал половину тарелки, котлетку с хлебом и не наелась. Просить добавки было неудобно.
«Как же это, я всегда готовила так, что досыта дети могли наесться, а тут…может у Иры с финансами что не так?» — думала бабушка, а потом прошлась по комнатам, вроде ремонт свежий. У Гришеньки в комнате все есть, да и Ира не производит впечатление нуждающегося человека.
Последующие дни женщина можно сказать была предоставлена самой себе. Ира с утра убегала на работу, Гриша последние летние деньки догуливал перед школой, то и дело убегая к соседскому мальчишке в приставку играть, да и отношения с дочерью стали какими- то больше натянутыми.
— Мам, давай я за билетом тебе съезжу, — буквально через день сказала Ирина. — А то мало ли, вдруг не будет, сейчас самый сезон.
— Да я только приехала, — опешила женщина. — Хотя может ты и права, дочка.
Мария Игнатьевна протянула документы Ирине. Деду то она пообещала вернуться через недели полторы.
— Ох, мама вот достанется тебе боковушка возле того самого места что не раз пожалеешь!
— Быть может ты и права…
Купив билет матери женщина как-то даже повеселела. А однажды, проходя мимо детской комнаты где Ирина занималась с сыном, Мария Игнатьевна услышала голоса в детской.
— Мам, а когда дядя Степа вновь к нам приедет?
— Скоро, сынок. Вот только Бабушка уедет…
Как-то в миг перестало хватать воздуха, женщина прислонилась к стене. Слезы потекли из глаз. Наскоро покидав вещи помчалась на вокзал под крики и уговоры дочери.
На вокзале просидела всю ночь, прикрыв острые плечи пуховой шалью.
…Под стук колёс женщина вспоминала молодость, детей, как же так вышло, что под старость лет не нужны они никому оказались?
— Машенька, как я рад тебе, а то заскучал уж совсем. Смотри — похудел как!! — шутил Борис Иванович
Женщина улыбнулась впервые за несколько дней, хоть кто-то ее ждёт…хоть кому-то она ещё нужна
Оставить комментарий